Итак мы выбрали для Вас ответы на самые актуальные вопросы. А также приводим мнения экспертов молочной отрасли.
DN: Расскажите, пожалуйста, что такое “ЦРПТ”? Кому принадлежит оператор системы маркировки?
ДА: Все сведения о бенефициарах ЦРПТ открыты и доступны. Как говорилось не раз – 50% компании принадлежит структуре ЮЭСЭМ, еще по 25% – госкорпорации «Ростех» и Элвис плюс Групп Александра Галицкого. Оператор создает систему на условиях, прописанных государством в соглашении о ГЧП. Это, к слову, первое в России соглашение о ГЧП в IT-сфере. То есть государство, оставляя за собой все контрольные функции, создает на базе частного партнера за частные средства без затрат из бюджета цифровой проект, который по масштабам не будет иметь аналогов в мире.
Что особенно важно и уже сейчас очевидно в других товарных группах (например, фармацевтике) – скорость реакции на требования рынка, связанный с необходимостью доработки системы на начальных периодах эксплуатации.
Многие производители отмечают, что им гораздо удобнее, когда на другой стороне провода в процессе находится такой же бизнес.
Мы как частная компания более раскованы в плане скорости принятия решений, особенно инвестиционных. В свою очередь скорость решений имеет прямое отношение к скорости разработки продукта. Поэтому в столь важный процесс как формирование системы прослеживания вошла частная организация.
Но справедливости ради это не является российским ноу-хау, весь международный опыт говорит о том, что подобные проекта быстрее внедряются именно в таком формате партнерства государства и бизнеса.
DN: Как будет распределяться прибыль с проекта? В открытых источниках чаще всего говорится о том, что код для внедрения маркировки будет стоить порядка 50 копеек на единицу продукции. На что направят средства доходов ЦРПТ?
ДА: Платность кода и размер тарифа установлены Правительством. «Оператор-ЦРПТ» – частный партнер, работающий в формате ГЧП. Инвестиции в проект исчисляются десятками миллиардов рублей уже на первом этапе, что логично – система работает и развивается.
Период старта системы сопряжен с открытым коммерческим риском, соглашение ГЧП не предусматривает даже минимальной доходности, обеспеченной оператору государством, поэтому создана модель, при которой оператор, рискуя вложенными средствами, имеет возможность вернуть свои инвестиции.
Ваш вопрос про прибыль адресован в то будущее, когда выручка начнет приносить прибыль акционерам. Когда эта прибыль поступит, тогда акционеры и примут решение о ее распределении. Вполне вероятно, что она будет направлена на дальнейшие инвестиции в расширение производства и разработку продуктов.
DN: Что подтолкнуло к созданию системы маркировки?
ДА: Были приняты определенные решения на фоне изменений в закон “О торговле” и других нормативных актов. После чего были разработаны правила реализации, правила маркировки тех или иных товарных групп. Оператор маркировки появился вследствие того, что Минпромторгом было принято решение о необходимости внедрения системы в стране. Вначале были описаны принципы действия системы, во исполнение всего этого на практике – был создан оператор. Всех внутриправительственных историй я не знаю, но в какой-то момент было принято решение о том, что на фоне межведомственного процесса, эффективнее делать это частными руками.
DN: Какие основные задачи системы маркировки?
ДА: Возможность проследить происхождение каждой единицы товара, создать цифровой двойник каждого товара с невозможностью изменить о нем информацию в системе в течение всего срока его жизни на рынке. А также сделать невозможным повторить продукт — это довольно критично в ряде товарных групп.
Кроме того, очевидным остается тот факт, что государство получает инструмент для анализа экономических процессов в реальном секторе, появляется возможность оперировать big data, осуществлять более эффективное налоговое администрирование.
Если коротко – маркировка нацелена на то, чтобы оборот продукции не содержал признаков и ситуаций неправомерной природы.
DN: Нужно ли дополнительное оборудование рознице?
ДА: Создавая систему и закладывая ее архитектуру, мы специально задумывали так, чтобы помимо касс и стандартных сканеров ритейлерам ничего не было нужно. Чтобы существующая инфраструктура могла быть использована нашей системой. Вы должны понимать, что цифровая маркировка – единственная система, которая интегрирована во все онлайн-кассы в стране, она не требует создания дополнительных систем у ритейлеров.
DN: В случае с молочной продукцией развиты продажи весового товара – речь, например, о том, что в любой рознице могут от головки сыра отрезать кусок, там его упаковать и продать. Как реализуется маркировка в таком случае?
ДА: К тому моменту как вы пришли в магазин и вам приглянулась конкретная головка сыра, продукт уже прошел путь от производителя до прилавка, и был промаркирован. Когда вскрыта, например, головка сыра, система зафиксирует выбытие товара. При этом на кассе мы увидим, что продается именно этот конкретный сыр и сможем проконтролировать «сходимость» объема. Все подобные механизмы сейчас отрабатываются внутри пилотного проекта.
DN: На Ваш взгляд, зачем нужна маркировка молочной отрасли?
ДА: Мы не первый месяц занимаемся этим и достаточно терпеливо относимся к тому, что столь крупное нововведение не всеми воспринимается однозначно позитивно. Заинтересованных в маркировке сторон несколько: граждане, которые будут уверены, что могут понять откуда пришла приобретенная продукция (в том числе при помощи приложения); государство, получающее прозрачный процесс администрирования налоговых и прочих контрольных процессов (и речь не только и не столько о молочной продукции).
Если говорить о производителях, очевидно, что электронный паспорт товара, которым можно считать цифровой код, нанесенный на упаковку, — это универсальный инструмент маркетинга. Через него вы можете дотянуться практически до каждого покупателя.
К примеру, приобретая конкретную автомобильную шину, вы получаете доступ в приложение, в котором можете отсканировать код маркировки. Производителю это дает возможность узнать, где куплен продукт, а также предложить новые решения покупателю.
В Ленинградской области в молочной отрасли в этом году уже запущен проект, предполагающий возможность дотянуться до каждого потребителя — это проект “Проверь!” компании “Галактика”. Упаковка продукции маркируется уникальным кодом. Производитель взаимодействует с покупателем и наоборот. Это совершенно другой уровень работы с клиентом.
Еще один важный момент – данные по цепочке, доступные производителям. Если производитель знает, как движется его товар через крупных, мелких и очень мелких игроков розницы, как работает через оптовиков, он получает возможность оптимизировать логистические затраты, процессы закупок сырья и работу производственных линий.
Добросовестным производителям это решение позволит повысить прозрачность взаимодействия с контрагентами, усовершенствовать логистические схемы, оптимизировать издержки, связанные с учетом продукции,
Возможно, что когда мы говорим о микро-производствах, фермерских хозяйствах, все это несет меньшую значимость, чем для компаний с сотнями тонн продукции ежедневно, но это объективная возможность для развития и роста, в первую очередь малых и средних предприятий, которые не могут сегодня конкурировать с гигантами.
Однозначно одно – для белого бизнеса, не участвующего в схемах по фальсификату, остается проблема конкуренции с теми компаниями, которые ведут бизнес не по правилам и с меньшими издержками. Мы считаем, что доля рынка, с которого будет выдавлен “серый” производитель в результате реализации прослеживания, перераспределится между честными компаниями.
DN: С помощью приложения мы можем узнать историю продукта от переработчика до покупки. Может ли потребитель узнать – есть ли пальмовое масло в молоке? Откуда пришло сырье?
ДА: В молочном секторе создана и функционирует система “Меркурий”. Контроль сырья находится в ведении “Меркурия” и эти вопросы нужно задавать данной системе и ее оператору.
Если сырье животного происхождения оказалось в приемном танке и попало к переработчику, значит, оно качественное.
В рамках эксперимента, ведущегося с 15 июля, мы реализуем одну из поставленных правительством задач – интеграцию с системой “Меркурий”, чтобы обеспечить связь сырья и готовой продукции.
В настоящее время есть несколько способов интеграции. Мы стараемся обеспечить все процессы, как в части производства сырья, так и готовой продукции после упаковки – в рамках “единого окна”.
Один из вариантов интеграции с “Меркурием” – когда производитель может провести маркировку через ВетИС. Второй способ – заказ кода маркировки напрямую в системе “Честный знак”. Все остальные аспекты в этих двух равноправных схемах одинаковые. В этом вопросе мы активно поддерживаем позицию того, что у производителя всегда должен быть выбор в организации бизнес-процессов!
Возможно (не берусь предсказывать, но это мое мнение), после того как будет принят и закон об идентификации животных, когда будет обеспечено прослеживание от животного до конкретного сырка, возможно нужен будет код и для сырья, и с помощью маркировки можно будет узнать от какого животного получено молоко. Работать этот механизм может только на базе IT-решений.
DN: Получается, “Меркурий” без маркировки бесполезен?
ДА: “Меркурий” чрезвычайно полезен. Он выполняет поставленные по ветеринарным рискам задачи. Прослеживание сырья реализовано в рамках “Меркурия”. Исходя из этого работает и система маркировки.
В пищевой индустрии сырье находится за пределами того, что мы разрабатываем.
DN: На данный момент сырье можно проследить с фермы на конкретный завод?
ДА: Да. И мы ежедневно нащупываем бизнес-процессы, в которых код маркировки будет привязан к тому или иному сертификату в “Меркурии”. Возможно, с эволюцией системы маркировки и “Меркурия” появятся другие бизнес-процессы, при которых будет происходить более плотная интеграция, чтобы взаимные запросы из двух систем были более эффективны и полезны, как регулятору, так и бизнесу.
DN: Система сегодня кажется очень дорогой. Помимо стоимости кодов, есть стоимость оборудования. Обсуждается ли субсидирование оборудования для отрасли?
ДА: Пищевой отрасли в этом вопросе повезло больше, чем другим. Потому что в существенной части продуктового портфеля упаковка производится на высокоскоростных типографских линиях. В тех же лекарственных препаратах упаковку не всегда можно произвести в типографских условиях. Это удобно и недорого. Наш непродолжительный, но уже успешный опыт взаимодействия показывает, что те типографские линии, которые и до маркировки производили упаковку для молочной продукции, способны наносить и data matrix код помимо названия и состава продукта.
При маркировке в типографии, вложения производителей в оборудование для печати кодов на производственных линиях будут равны нулю. Решение уже апробировано в промышленном режиме для продукции «Курского молока». Оборудование для цифровой печати интегрировано с системой цифровой маркировки, что дало возможность типографии «забирать» по защищенным каналам коды data matrix и печатать их на этикетке и упаковке в автоматизированном режиме.
Такая печать – это очередная инновация, которые создаются вместе с проектом цифровой маркировки. Помимо того, что это решение упрощает подключение компаний к системе, оно также создает принципиально новый вид упаковки с цифровым элементом и новый гибридный процесс в работе потребительской отрасли.
По нашей оценке, уже около 65% типов упаковки для молочной продукции протестировано. Типографский бизнес высококонкурентен и технология распространится по всей стране: преднанесение кодов не будет чем-то эксклюзивным.
DN: Недавно появилась новость о том, что компания Danone вышла из эксперимента по системе маркировки, мотивировав это тем, что сложно работать одновременно в двух системах “Меркурий” и “Честный знак”. Прокомментируйте эту ситуацию.
ДА: Мы терпеливо относимся к таким ситуациям. Они привычны для всех индустрий. В любой отрасли есть лидеры процесса внедрения маркировки, а есть те, кто уходят в сторону, чтобы посмотреть, как оно получится у других.
Как я уже говорил, мы сейчас находимся в режиме реального взаимодействия с Россельхознадзором по интеграции с “Меркурием”. Заглавная тема нашего сотрудничества – избавление участников рынка от лишних инструментов. Систем будет две, но интерфейс будет один. Своего рода одно окно для того, чтобы обеспечить работу в двух системах. Сейчас мы активно над этим работаем.
Возможно, коллеги из компании Danone либо не проинформированы до конца, либо имеют некое недоверие к ситуации.
После того как мы представим в рамках эксперимента единый интерфейс для работы – все разговоры о сложностях взаимодействия с двумя системами одновременно будут иметь уже не столь высокий градус.
DN: С какими проблемами сталкиваетесь при реализации эксперимента по маркировке молочной продукции?
ДА: Во-первых, к молоку мы подошли в состоянии, когда система маркировки как таковая была готова и уже эксплуатировалась в других товарных группах.
Поэтому сейчас мы тратим высвободившийся ресурс на процесс интеграции с “Меркурием”. Это как решение задач по разработке, так и в области нормативно-правовых актов.
На мой взгляд, это не сложности работы с молочной отраслью, а особенности процесса. Потому что именно в молочной отрасли впервые реализуется механизм интеграции двух систем.
DN: Допустим, кто-то из участников оборота не захотел работать в системе. Что ему за это будет? Штрафы? Исключение из системы?
ДА: Маркировка товаров в тех группах, в которых она уже определена, это законодательное требование. Логика очень простая. Если ты хочешь продавать продукцию легально, и если продукция конкретной товарной группы подлежит маркировке, тебе ее нужно маркировать. Если ты не наносишь код – ты не сможешь продать продукцию. То есть, либо тебе надо производить то, что не надо маркировать, либо производить на экспорт (маркировке подлежит то, что реализуется внутри страны – импортированное или произведенное внутри).
DN: Многие участники рынка подчеркивают необходимость переходного периода прежде, чем маркировка станет обязательной. Нужен ли он в молочной отрасли?
ДА: Стоит помнить, что прежде чем система станет обязательной, по распоряжению Правительства, проходит эксперимент. То есть от начала эксперимента до ввода обязательной маркировки – один год. Есть компании, которые приняли решение не участвовать в эксперименте. Он добровольный и бесплатный, все вопросы – к менеджменту компании, принявшей решение. Мы уверены, что подготовка к внедрению маркировки нужна, мы ее инициировали.
Стоит подчеркнуть, что без режима двух лет обязательной маркировки, в котором участвуют все компании отрасли, невозможно давать собственную точную оценку доле фальсификата.
Мы понимаем, почему некоторые компании пытаются отложить маркировку. Пример в фармацевтической отрасли: еще год назад все говорили, что ничего не будет запущено, толку от маркировки нет, лекарства никто не ворует. По факту произошло следующее: когда стало понятно, что принятое государством решение надо выполнять, стало понятно, что кто-то из тех, кто занимал такую позицию – вел работу и готовился, и уже перешел на маркировку продукции. А кто-то искренне надеялся, что решение не будет принято и сейчас они стоят в очереди за оборудованием, ищут решение для экстренной интеграции с “Честным знаком”.
Верю ли я, что в молочной отрасли все пойдет не так? Не верю. Все будет так же, как в других отраслях. Будут лидеры, а будут те, кому придется помогать успевать к нужной дате.
Резюмируя все вышесказанное получается, что государство определило стоимость 50 копеек за марку, доп. оборудование якобы не нужно, и что расходы честные производители не понесут. Однако давайте вспомним реакцию Союзмолока, который единым фронтом выступает против маркировки ЦРПТ и называет затраты в миллиарды рублей.
Так кто же прав, на ваш взгляд, молочники с многолетним стажем работы в данной отрасли или частный оператор, который практически как меценат, готов вложить свои деньги в систему ради прослеживаемости молочного товара?
Вице-президент Торгово-промышленной палаты (ТПП) РФ Максим Фатеев о маркировке: “Маркировка – одна из проблем нашего бизнеса. Предпринимателям необходимо доносить информацию о причинах ее внедрения, что планирует добиться государство и что получит бизнес”.
Эксперимент по маркировке готовой молочной продукции начался 15 июля 2019 года. Маркироваться начали отдельные виды молочной продукции, как-то молоко, сливки, кисломолочная продукция, сыры и пр. Оператором проведения маркировки выступает Центр развития перспективных технологий, работающий напрямую с тремя десятками компаний, которые вызвались опробовать систему маркировки «Честный знак» на себе. Продлиться эксперимент должен был до 28 февраля 2020 года, и за эти полгода система должна была доказать свою эффективность. Это время отводилось и отрасли для поиска оптимальных путей интеграции с системой.
Правительство не стало дожидаться окончания эксперимента. Отобрав у отрасли добрые четыре месяца работы, Кабмин посчитал нужным определить сроки запуска системы. Очевидно те тридцать компаний (их полный список до сих пор засекречен) умудрились углядеть целесообразность в маркировке. И это при том, что один из флагманов переработки молока в России – Danone – в октябре отказалась от участия в эксперименте. Условием компании было не включение молочной продукции в очередное нововведение отрасли – систему «Меркурий». Однако с 1 ноября работа в ней стала обязательной – а интегрировать две системы в Danone не захотели.
Вот как Чарльз Капетти, глава Danone в России, объяснил позицию своей компании РБК:
«Если правительство приняло решение внедрить систему «Меркурий», мы с этим согласны и выполняем. Но мы считаем, что будет неправильно нагружать одну категорию двумя системами прослеживаемости».
На отказ от участия в эксперименте крупных переработчиков позже сослался «Союзмолоко», ставя под сомнение надежность результатов эксперимента:
«В эксперименте не участвуют крупнейшие российские предприятия, а список участников держится в строжайшем секрете от общественности. Надежность результатов такого эксперимента вызывает серьезные сомнения», – цитирует «Союзмолоко» портал Агроинвестор.
Очевидно, что ситуация в отрасли напряженная. Более всего вопросов вызывает оправданность введения маркировки в один год с расширением системы ЭВС «Меркурий» на всю линейку молочных продуктов, состоявшееся 1 ноября. Как реально эти системы планируется проинтегрировать, неизвестно никому.
Что думают эксперты
Как и ожидалось, большая часть экспертов отрасли отмечают абсолютную нецелесообразность введения системы маркировки. Многие объясняют это дороговизной инициативы для переработчиков. При этом многие подмечают, что сама идея имеет здравое зерно. Но исполнение, как это часто бывает, прихрамывает. И в нашем случае на обе ноги – «Меркурий» и «Честный знак».
По словам Олега Воронина, генерального директора ГМЗ Лискинский, у инициативы есть ряд положительных моментов – с точки зрения прослеживаемости продукции.
«С точки зрения прослеживаемости есть положительные моменты. Но зачем тогда нам “Меркурий”? Так как эта система потребует дополнительных затрат, это однозначно скажется в итоге на потребителе. Поэтому – большой логики в этой инициативе нет. Если бы не было “Меркурия” – да, польза могла быть. Думаю, должно быть что-то одно. А мы, еще не успев отработать первую систему (“Меркурий”), пытаемся сделать вторую, требующую серьезных инвестиций. Это все отразится на потребителе, и здесь скорее больше негативных моментов, чем позитивных», – рассказал Олег Воронин.
Схожего мнения придерживается и Сурен Обаян, генеральный директор ОАО «Молзавод Мясниковский»:
«Эта инициатива нецелесообразна. У нас уже есть одна система («Меркурий»), где мы на сегодняшний день работаем. Разумеется, с оговорками, с проблемами, но мы движемся в своём направлении. Практического и теоретической смысла во введении маркировки мы не видим. Более того, это существенно отразится на стоимости готовой молочной продукции. Механизм введения маркировки подразумевает капиталовложения и постоянные затраты, которые будут отражаться на себестоимости готовой продукции».
В отрасли также расхоже мнение, что есть куда более эффективные и менее затратные способы следить за безопасностью молочных продуктов. Своими мыслями по этому вопросу с корреспондентом TheDairyNews поделился Илья Рагозин, основатель группы компаний «Молоко Групп»:
«Почему никого не заботят более насущные вопросы – классификация продуктов питания, их безопасность, качество? Все внимание теперь отвлечено на вопросы маркировки и «Меркурия». А между тем, качество продукции на полках можно обеспечить очень простыми способами. Нужно ввести специальный регламент, определяющий качество продукции, и как её классифицировать. Можно на базе РСХН создать орган, который будет контролировать качество продукции через тесты, выявлять состав продукта и принимать меры в отношение производителей», – предложил Илья Рагозин.
Николай Арыков, генеральный директор Саратовского молочного комбината, видит в маркировке опасность для малого бизнеса. По его словам, увидеть логику во введении маркировки можно только через совмещение с системой «Меркурий»:
«Эти эксперименты ни к чему хорошему не приведут. Если маркировка будет как-то совмещена с «Меркурием», есть хоть какая-то логика в этом мероприятии. Все остальные варианты – не более чем лоббирование коммерческих интересов различных структур. Никаким образом молочной отрасли маркировка не поможет. Более доступными или более качественными молочные продукты она точно не сделает. Все тяжелым грузом ляжет на себестоимость и однозначно убьет малый бизнес».
Алексей Мартыненко, генеральный директор ЗАО «Умалат», отметил, что маркировка подразумевает собой избыточный контроль для отрасли, который навредит как потребителям, так и производителям:
“Она ударит и по потребителям, и по производителям. В первую очередь она снизит конкурентоспособность российского производства. Также эта норма в перспективе потребует очень больших средств и усилий. Система маркировки ни что иное как избыточный контроль для отрасли, вошедшей в череду неэффективных инициатив нашего государства”.
Тарас Кожанов, директор фермы “Лукоз Саба”, отметил, что отрасли до сих пор не было предоставлено внятных аргументов того, что программа призвана действительно защитить рынок или улучшить молочную продукцию. Также фермер отметил, что реальных инструкций по работе в системе ГИС «Маркировка» еще нет. А между тем работать в ней предстоит уже с начала лета:
«Подписывать постановление до проведения всеобъемлющих тестов этой системы крайне рискованно. Я вижу в этом большие угрозы для всей молочной отрасли. Как частное предприятие, мы не видим каких-то внятных аргументов того, что программа призвана действительно защитить или улучшить рынок. При этом очевидно, что все затраты будут переложены на потребителя, и я не уверен, что он готов к этому. У меня эта концепция вызывает очень много вопросов.
Также Тарас Кожанов отметил, что оставшихся восьми месяцев не хватит для того, чтобы понять все нюансы работы в программе: “Для нас год – нормальный срок для разработки программного продукта. А судя по постановлению, у нас остается всего 8 месяцев, и я не понимаю, кто будет подрядчиком, с кем можно работать по введению, кто должен провести этот объём работы. И не понимаю, что по итогу это даст потребителю», – рассказал Тарас Кожанов.
Самый большой вопрос здесь вот в чем: какова целесообразность внедрения системы маркировки готовой молочной продукции буквально в одно время с «Меркурием»? Неужели одна система не может существовать без другой, и в сущности, если есть «Меркурий», зачем еще одна? Здесь смехотворными выглядят объяснения сторонников системы, что она выполняет иные функции – ведь маркировка даже не вторая по счету система прослеживаемости в пищевой промышленности, а четвертая – после ЕГАИС, документарной прослеживаемости от ФНС и Меркурия. Где-то дублирования точно не избежать.
Спешка, с которой правительство пытается продвинуть систему маркировки, поражает. И здесь неизвестно, то ли это стремление действительно оградить отрасль от фальсифицированной продукции, то ли звезды снова зажигают по чьей-нибудь нужде.
Ника Виноградова
Источник: DairyNews.ru
