Аграрии схватились за головы и всерьез задумались над сокращением стада после подсчета расходов на внедрение маркировки.
Одним из первых кто сказал, что закроет свой бизнес после введения маркировки стал Олег Сирота. Журналисту ASP News сыродел признался, что маркировка – это молочная гильотина по всему фермерству.
Корреспондент «Комсомолки» отправился в одно из хозяйств, которое участвует в эксперименте по маркировке молочной продукции, чтобы понять, чем же недовольны молочники.
«Открою сыроварню, чтобы тут же закрыть?»
– Скажи: почему объявленная цифровизация, которая по идее должна облегчить всем нам жизнь, только создает новые проблемы? – Подмосковный фермер Валерий Ройгас трясет какими-то бумагами и показывает на своих задумчиво жующих буренок. – Они там вообще думают, как это внедрять-то и что мне с коровами потом делать? Ввязался однажды в молоко – и вот…
Молоком Ройгас стал заниматься далеко не сразу. До этого он успел побыть и штурманом корабля, и владельцем мощного турбизнеса, в том числе в Европе. А в начале 90-х прикупил пару десятков гектаров в Шаховском районе Московской области, потихоньку занимался курочками-барашками и мечтал о создании полноценного хозяйства по образу и подобию западных. Когда же на волне импортозамещения в Подмосковье заработала грантовая система, Ройгас открыл для себя новую отрасль, построил фермы и плотно занялся молоком. И планов в этом направлении, что называется, громадье: цель – выйти с нынешних 100 на 400 дойных коров. Для этого он недавно приобрел старый, еще советский коровник, который сегодня ударно восстанавливает, а неподалеку достраивается сыроварня. Он рассказывает о планах запустить ее уже этой весной и осекается:
– Что дальше будет – не знаю… Запустят маркировку – закрыть, что ли, придется? А между прочим, государство мне на сыроварню грант в позапрошлом году выдало…
«Обрастаем лишним персоналом»
Поэтапный ввод системы обязательной маркировки молочной продукции начнется с 1 декабря 2020 года, а уже с 1 июня этого года производителей начнут регистрировать в системе. Цели вроде бы понятны – прослеживаемость от фермы до прилавка, что, по замыслу, убережет того же Валерия Ройгаса от подделок. При этом промаркирована специальным QR-кодом будет каждая единица молочки, будь то пачка масла, творога или бутылка молока. А вот дальше начинаются вопросы, которые при обсуждении в Минсельхозе и Минпромторге каждый раз заканчиваются чуть ли не митингом.
– Смотри: за каждый такой код мы заплатим 60 копеек, – загибает пальцы Валерий Ройгас. – Дальше: нам никто не объяснил, какое именно оборудование нужно закупать, оно минимум 300 тысяч стоит, плюс еще какой-то аппарат сканировать все это… Плюс обслуживание. У меня 20 видов молочной продукции, значит, нужно заказать 20 разных видов этикеток с разными кодами. Понадобится еще один человек, чтобы эти коды наносил. Еще один человек нужен будет, чтобы вбивать в систему все данные, вплоть до того, в какой магазин поедет конкретная бутылка. Я автоматически обрастаю лишним персоналом, которому должен буду платить. И все это – для того, чтобы государство защитило меня от подделок! Выходит дорого, учитывая, что это не главная для нас проблема – контрафакта всего около 1 процента. У нас проблема другая – фальсификат (когда пальмовое масло засовывают вместо молока), а от этого система не поможет.
Валерий Ройгас тем временем достает из холодильника бутылку молока, и вместе с ним мы пытаемся высчитать, сколько оно стоит сейчас и на сколько может подорожать, когда введут вызывающую оскомину маркировку. Получается прибавка в 7 – 10 рублей за литр.
– И не факт, что окуплю эти траты, – качает он головой. – Недавно в райцентре поднял цену бутылки на 5 рублей, так продажи упали, бабушки уже не могут перешагнуть эту планку. Но мы-то еще можем осилить все это, а как быть с небольшими фермерами, у которых 10 – 30 коров?
Маленькие фермеры снова уйдут в тень?
И в самом деле: если середнячки, как они говорят, «отожмутся» и установят это оборудование, то небольшие хозяйства попросту вымрут – даже если им подарят эти лазерные наносители кодов, они физически не смогут позволить себе взять в штат бухгалтера и маркировщика. И тогда снова уйдут в тень, закрыв крестьянско-фермерские хозяйства и объявив себя владельцами личных подсобных хозяйств (те по закону не платят никаких налогов, а маркировка не распространяется на их продукцию), а то и попросту отправят коров на мясокомбинаты. И в воздухе повисает новый вопрос: а для чего тогда государство несколько последних лет вбухивало миллиарды на развитие молочного животноводства среди фермеров? А ведь именно они, по данным Центра изучения молочного рынка, росли наиболее быстрыми темпами, выдавая около 2,5 млн молока в год (12% от всего объема).
Ройгас вспоминает уже внедренный «Меркурий» (автоматизированная система электронной сертификации и прослеживаемости молочки) и снова загибает пальцы: для его обслуживания пришлось взять еще одного человека, вместе с которым расходы на бухгалтерию увеличились до 100 тысяч в месяц.
– Стоп, а зачем тогда еще одна система нужна? – не понимаю я. – «Меркурий» разве не отслеживает, как протекают молочные реки от коровы до прилавка?
– Отслеживает, в том-то и дело,- ворчит фермер. – Поэтому никто понять не может, зачем нужна еще одна цифровизация. Лучше бы коров отчипировали – никто не знает, сколько их у нас в стране, чем они больны. Вот где «цифра» нужна, а не здесь!
– А в Европе есть такая маркировка?
– Нет!
– И как живут, когда их товар кто угодно подделать может?
– Там контролирующие органы просто выполняют свою работу. А здесь что-то вводят, но никто не объясняет, как это будет работать! Хорошо, промаркирую я головку сыра, а как потом продавать (за отсутствие кода – вплоть до уголовной ответственности)? Мне и на рынки надо закупать оборудование, чтобы каждый кусочек сыра оцифровывать? А в детсад, к примеру, молоко ушло, как с этим быть? А еще есть немало фермеров, у которых даже телефонной связи нет, не говоря уже про интернет…
Массовое недовольство фермеров в конце концов возымело действие: Минпромторг в начале февраля согласился отложить маркировку для них на год, однако проблемы это пока не снимает. И тот же Ройгас показывает свое письмо в Минсельхоз России: в случае введения маркировки полностью убираю молочку! Его примеру готовы последовать и многие другие коллеги Ройгаса.
Цена вопроса – 35 миллиардов в год!
Гиганты молочной промышленности не однажды озвучивали расчеты.
По оценке Национального союза производителей молока, затраты только в первый год составят 61,3 млрд рублей, а затем ежегодно на обслуживание системы молочники будут тратить не менее 35,2 млрд – цифра, сопоставимая со всей чистой прибылью производителей! Ответ на вопрос, кто в конечном итоге оплатит эти расходы, лежит на поверхности. Кроме покупателей – некому.
В конце января в Минсельхозе РФ состоялось совещание, на котором обсуждали, как прошел эксперимент по маркировке молочной продукции в 398 хозяйствах. «Комсомолка» приводит доводы невеселых молочников.
«Из 16 линий только на двух возможна установка оборудования для маркировки, на оставшихся 14 необходима доукомплектация, оценочная стоимость затрат – 120 тысяч евро на одну линию… Лазерные маркираторы не могут применяться для нанесения кодов на пластиковую и алюминиевую упаковки, т.к. такие упаковки повреждаются, плавятся… Некоторые компании уже оценили затраты: компания «Хохланд Русланд» – в 100 миллионов рублей единовременно, группа «Лакталис» – более чем в 100 миллионов…»
(По информации гендиректора ОАО «КАРАТ» Е. Ю. Гребнева.)
«Требуется замена семи старых линий на три высокотехнологичные, коммерческое предложение компании Tetra Pack – 400 миллионов рублей… При нанесении средств идентификации на самую распространенную упаковку TFA в типографиях ее производитель Tetra Pack не гарантирует, что краска не попадет в продукт… По предварительной оценке, расходы на логистику увеличатся в 2,5 раза, что приведет к росту стоимости продукции на 10%».
(По информации гендиректора ООО «Санкт-Петербургский молзавод «Пискаревский» Г. В. Житмарева.)
«Единственная типография, способная наносить код на пачку масла в фольге, оценила увеличение стоимости услуг на упаковку в 1 рубль… Инвестиции в приобретение оборудования составят порядка 18 миллионов рублей».
(По информации главы отдела IT «Молочные продукты Русагро» А. А. Пискарева.)
«Все типографии, поставляющие упаковку, отказали в поставках упаковки с нанесенным кодом и сообщили, что не планируют приобретать оборудование для его нанесения… Оценочные затраты потребуют 6,5 миллиона рублей на каждую из 12 линий… Удорожание продукции составит 5 – 7%».
(По информации IT-специалиста АО «Тульский молкомбинат» С. В. Трещева.)
Ника Черемухина
Источник: КП
